Славяно-Арийские Праздники. РОДОГОЩЪ. 29 БЕЙЛЕТЪ 7527 лѣто от СМЗХ (08-09 января 2019 г).

РОДОГОЩА (его ещё называют щуров день)
Перун освободил из Пекла расичей, коих серые и кощеи завлекли туда обманом.
И провёл расичей через Звёздные Врата на горах Кавказских.
Расичи возвращались по месту проживания своих родов и поэтому праздник РОДОГОЩЬ
т.е. РОДичи в ГОСТи. Именно поэтому в этот день все ходили в гости к своим родственникам, дарили подарки и вспоминали Предков. Праздник этот длится с 18 час. 9-го января по 18 час. 10 января (29 Бейлетъ).
ЩУРОВ ДЕНЬ (СУРОВ) (празднование этого дня болгарами помаками в древности)
( День когда поминали наших предков Суров -Чуров -Щуров – пращуров, считалось, что после освобождения Богом Перуном наших предков завлеченных в Пекло обманом, они гостевали на земле в своих Родах. Иногда его называли Родогощ)
Песня 1.
Воскликнула Перво (Перуница) Юда* самовила с горы с Белый, такое слово: «Ой, царь, молодой государь, что сидиш ты у дома, во дворце и не веруешь, что надо собрать малых детей, и самому убраться и нарядитеся. И пошли их в пещеру, куда сошел Сива Бог (Сива, возможно это одно из имен Перуна Бога означает Сивый -зимний, суровый) пресветлый. В руке его злотой посох, ударил он Черна Бога и Суру Ламию*(и завалил врата междумирья ведущие в Пекло), и воспорхнул он на небеса. Щурава теперь година Щуров -день. К вечери Щурав Бадник и Бадница. Сидел Сива (Шива) в пещере малое время три недели, да больше уж он не сидит. В руке его злотой посох позлаченый и седлал он борзаго коня, да летуна, змеями и гадами не опаясывался, на главе его три птицы летущие, и сходил он на землю, да припускал борза коня, и к дереву слетал, и подскочил к пристанищу, и входит в пещеру, да садится к огнищу, где готовят малы дети, к вечери Щурав Бадник и Бадницу, да садился к трапезе, и протянул десную руку, откушал он Щурав Будник и Бдницу, во дворце там Щур година, всё Щураво. Живы будут малы дети до старости почтенной. А где не возьмет он десной рукой, и не вкусит Щурав Будник и Будницу, то там во дворе черная година. Ты, царь ещё не слыхал что минулась черна година и настала святая година. Не посылал ты на гору Белую, малых детей, чтоб нарубить белых ветвей, и развести ясен огонь по вечеру. Ещё заря не рассвела, ещё не вышло Солнышко, а уже угас ясен огонь. Разгневался тут Сива Бог, рассердился, три змии на его главе прожорливые, в десной руке остра сабля, сияюща, В шуйце – руке (левой) люта стрела пламенная, и пламя достигло до небес. На дворе его борзый конь летунец. Вспорхнули тут три пташечки летучие, и показализь три змии, прожорливые, да это не конь, не летун, ведь это лютый змеише. Разгневался Сива Бог, но саблей не замахивал, пустил лютую стрелу на поле, и поле всё повыжглося, погорело не родит бела пшеница, не пасется стадо воловье и овечье, то поле запустелося. Девченочки и малы дети плачут, кликают, тебя, царь, люто клянут, что не ждал Щура годины, в Щурав -день не готовил Щурав Будник и Будницу.
Песня 2.
Подружки, родны кумушки! Днесь ещё на утрени, когда ещё заря не рассвела, и Солнце не взашло, явилася Перуниц Юда самовила, и воскликнула с горы, с Белой: «Минула Черна година!*» и сходил тут Сива Бог, да садился в пещере. В руке его золот посох, и ударил он Черна Бога и Суру Ламию и прогнал его. Потом воспорхнул на небеса, и теперь Белая година Щурава. И меня царь послал, чтоб вас взяла я за руки, и чтоб собрались во дворце млад удальцы, в руках их злота секира так как вам идти на гору, рубить Белы ветви сухие и их девушкам собирать, и носить их прямо во дворец к царю чтоб развели ясен огонь, чтоб сготовить Щурав Будник и Будницу: ведь скоро придет Сива Бог, да сядет он к огнищу, к трапезе, к вечере, чтоб вечерять Щурав Будник и Будницу. Как только слышали эту песню, собиралися девушки и юноши во дворе старика старосты (кмета) убравшись в лучшые одежды. Стараста посылал их в горы нарубить дров, и наносить их для Буднаго вечера, девушки, когда уходили в горы, пели следующую песню.
Песня 3.
Направились млад удальцы на гору на Белую да несут злоты секиры. И думают « Э, девушки, девченочки, куда, вы направились на гору Белую, вы беду натворили, не насечем вам белых ветвей сухих. Что девы, вы устроили? Не лучше ли девы, возвратиться? Над вами царь посмеялся, не сготовить вам Щурав Будник и Будницу. Бог разгневается, ведь три змеи на его главе, в руке его люта стрела пламенная, да пустит её на поле, и поле повыгорит, да посохнет пшеница вся, да саженцы, как придет лето весна, повыгорят колосья все, посохнут они, повянут. Витязь удалец не придет, не принесёт злота серпа, да чтобы выжать те поля и девушки заплакали, закликали: «Плачте вы к самаму Богу, самому царю. Да ваш плач не услышится.» Девы им слово говорят: «Эй, глупцы, млады удальцы, царь дал вам злоту секиру, да послал на гору на Белую. Пока в ладу не станете, вам не срубить белых ветвей, сухостоя. Сами Бога разгневали и вскочит он на дерево, и вам не ссеч белых ветвей, сухостоя, и к царю их не снести, чтоб царь огонь разводил, да готовил Щурав Будник и Будницу; на вас Бог разгневался, вытаскивал остру саблю сияющу, и как будете вы на поле, вас посечет он на куски и кто побежал, чтоб остаться, чтобы сбежать во дворец, прямо к царю, того он саблей посечет, никого он не оставит.»
Когда возвращализь с горы с дравами, пели следующую песню:
Песня 4.
Эй, уж ты царь, ты боярин, послал, молодцов удальцов, глупых юнцов, чтоб забрались на гору Белую, чтоб нарубить белых ветвей сухостоя. Они тебя разгневали, и нас оставили на горе на дерево не лазили, да ветви с него не секли, лишь скрылися в пещере, и мы, царь, заплакали, закликали. Плачемся к самаму Богу, да к тебе! И Бог над нами сжалился, на них же Бог разгневался, да тут сошел он на гору Белую, и вскачил на дерево да нарубил белых ветвей да сухостоя, и тебе, царь их носим мы и мальбой молимся, как разведёш ясён огонь и сядешь ты к огнищу, чтоб взял ты золотой посох, чтоб выгнал молодых удальцов, глупых юнцов, чтоб не садились к трапезе, не вечеряли Щур Будник и Будницу, не то Бога разгнегваешь и как вытащит он люту стрелу, и пустит её на поле, да весь посев повыгорит, Колосья все повысохнут да повянут. Разгневается Витязь* младец, и на поле уж не слетит, Злотого серпа не подаст, лишь нас прогонит с поля. Старик стараста встречал всех старцев села, давал им дров, которые принесли девушки и им заповедавал, когда зайдёт Солнце, чтобы развели огонь. У какого огнища сядет старец там не погаснет огонь.
Девушки готовят вечерю, в которую входят печеные пресные белые пышки, куры и пироги; всё это называли одним именем «Щурав Будник». Когда уже сготовится Будник, ставили трапезу к огнищу и к трапезе никто не садился, пока не взайдёт заря, потому что верили, что с ней приходил Бог и подсаживался к огнищу и вечерял Будник. За трапезой следил старец пока не рассветёт. Девушки входили в горницу, где был Будник, и запевали следующую песню:
Песня 5.
Ой, царь, ты боярин, довольно ты сидел, ожидал, у огнища, да разводил ясён огонь, который не погас. На царя дрёма напала, как заснул он у огнища, тут сошел и Сива Бог, Он подул на ясён огонь и запалил ясну лучину, да садился к трапезе и вечерял ясну Будницу Щураву, вечерял, навечерялся. Бел венок на его главе, белые цветы, да венок он оставил, тебе во дворце твоём ведь Щура година. Живы будут малы дети до старости, почтения. Да на поле, родится Бела пшеница, сойдет Витязь удалец, и вытащит золотой серп, и сожнёт он белу пшеницу. Садись, царь, к трапезе, да кликни млад воеводу, с удальцами, и их угащением угасти — Запалят ясну лучину, ясён огонь в доме, да разложат ясён огонь, и к ним сойдет тут Сива Бог, да сядет у огнища, к трапезе, протянет десную руку, попробует Щурав Будник, и Будницу. В домах их Щура година. Живы их малые дети будут до старости, до почтения, садись, царь, к трапезе, да угащеньем угости, мы, царь, не вечеряли.
Как пропевали эту песню, старец садился к трапезе с женщинами, и приглашал кого-нибудь из соседей — и их угащал, когда сидели на трапезе, пели следующую песню:
Песня 6.
Ой, царь, ты боярин, садись за трапезу за Щурав Будник и Будницу. Да протянешь десную руку и поешь ты и попьёшь а ещё зови ты королей, да поновей, вечерять Щура Будника и Будницу. Как вас увидет Сива Бог, волоса его позлотятся Борода посеребрится. Сел он к трапезе и руку протянул вечерять ясну Будницу Щураву. Вечерял, навечерялся – да воспорхнул он на небеса, во садок. Ещё зима ведь снежная, вверху цветы не никнули. и в саду цветов он берет да венок вьёт, бел венок на его главе, и сходил он на землю, да ходил он из града в град, да по сёлам, в наш город ещё не дошел, и думает он, гадает, Дойти ли ему, не дойти? Накажет Бог ту супругу, что не в ладу осталася, и к трапезе не садилася, чтоб вечерять Щурав Будник да Будницу. Во дворец пришли воеводы, запалить ясну лучину, а она ж на них рассердилась, да из дворца их выгнала. Да как же, царь, ты правишь? Бог ведь Бела венка не оставил! Не будут жить малы дети, не доживут до старости.
Как пропели эту песню, старец вставал от трапезы, хватал одну из женщин и запирал её в одну из комнат, по причине того, что не впустила удальцов запалить лучину от огня; когда запирал её в наказание, девушки пели следующую песню:
Песня 7.
Ой, Сива Боже, разгневался, рассердился. Бог накажет царя любу(жену), потому что пришли млад воеводы, запалить ясну лучину, ясён огонь, она же их повыгнала. С того он рассердился. Схватил её за руку, за воласы, и бросил её в темницу, на малое время, три недели, уж на исходе личень день Щурав -день. Довольно Боже, гневался! Тебе мальбою молимся: Когда ходил ты по земле, из града в град, да по сёлам, оставлял ты на трапезе, белый венок, Белы цветы, где Боже, венок ты оставил, там живы будут малы дети, до старости и почтения, а где венок не оставил там не будут жить малы дети, до старости. Теперь, Боже, дойди до нас, в наш город, да садись к трапезе, да сними ты белый венок, белы цветы, и Щура годину к нам пусти и живы будут малы дети, до старости. Явилися воеводы, с ясной лучиной да разажгут ясён огонь, зажигал его наш царь, и горел огонь не угасал.
Выходили три девушки, да ходили по селу и приглашали юношй к «Ясному огню», чтоб запалить лучину и развести занаво дома огонь, этот огонь считали святым; когда ходили по селу, пели следующую песню:
Песня 8.
Удальцы, млад воеводы, да воины! Царь нас сюда к вам посылал, отдать злотые яблоки, А с яблоками вас зовут чтоб взяли ясну лучину, чтобы пришли вы во дворец куда Сива Бог, сходил с небес, и дошел к нам он во дворец, и его царь уж дождался, его к трапезе, приглашал и вечерял он Щурав Будник и Будницу, а когда же вставал чтоб идти, то оставил белый он венок белые цветы, а с венком Щура годину, ещё нам царь поручил, заповедовал: Раз бросил он свою супругу в темницу, на три недели, пусть же прийдут воеводы, да воины, Запалить ясну лучину, чтоб разложить ясён огонь по домам на огнище .» И как Бог от трапезы вставал тут царю он злот яблоки подавал, да так ему слово сказал: «Эй, царь, ты боярин, ты пошли девченочек, чтоб шли от двора ко двору, да чтоб позвать тех воевод, да воинов, чтоб запалить ясён огонь, да разложить на огнище, да по домам.»
Когда собирались молодцы во дворе, где совершали праздник и воздавали жертву, да угащались, старец брал у них свечу и зажигал её от огнища, в котором не погас огонь; девушки пели следующую песню:
Песня 9.
Ой, Сива Бог, ты не гневайся! Змиище конь, светлый агнец, и свилися люты змии, прожорливые на главе, да засвистали пташечки воспорхнули ведь Сива, ты не гневаешся Не будет Чернай годины, с годинаю три Юды, Русалицы*, что росят они на землю белый град, да лютый гром, как порасят же на поле, пасевы все тут повянут посохнут: Мальбой, Боже, тебе молимся, чтоб больше ты не гневался! Пришли уже воеводы, да воины, подай им ясён огонь, чтоб запалить им лучину, чтоб разнести же по домам всем на огнище, по утру будет личень день всё Щурав -день. Утром собиралися юноши и девушки в одно широкое место, да играли хоровод и пели следующую песню:
Песня 10.
Ой, Сива Боже, у Сивы лик уж побелел, да заблестел, вылезли лютые змии, на его главе, вилися, да отвалились теперь не лютые змии они, а ясные птицы и порхают всё на небесах, да на облаках. Ещё у него лютый конь и теперь он не лют змеише, а лиш светлый он ягнёначек. Седлал его тут Сива Бог, и проходил он по земле, и в десной руке у него злота чаша, в чаше студёная вода, и порасит он на поле студёной водой, её посевы впитают. И Сива Бог уже не Сивка (а Перун), его Перуница Юда утешила, и больше он не гневится и седлал он борзого коня агнеца, лицо его побелело, черна година теперь уже минулася, а с годинай три Юды Русалицы. и не расят уж на землю белый град, да лютый гром, не расят, и не вьюжат, и пасевы не повянут, не посохнут и живы будут малы дети до старости, до почтения.
Когда играли хоровод до вечера, до 7-8 часов, юноши и девушки хватали за руку старца и уходили в одну пещеру, где верили, сидела Первая (Перуница) Юда, которая объявила праздник. Ей воздавали в жертву три черные кукушки, а девушки пели следующую песню:
Песня 11.
Ой, Перуница (Первая) Юда самовила, что, ты таишься, прячешся? В пещере: довольно, Юда, прятаться да таиться. Выходи из пещеры, а то ведь идёт наш царь, жертву Юда, тебе воздать, три курицы чернавицы отдать. Тебя ведь Бог к нам посылал на землю, и нам известье принесёшь что наступил личень день всё Щурав -день.» Как запели девченочки, Выходит Перуница Юда самовила, из пещеры, да как крикнет она, прикрикнет,: «Ой, царь, ты молод боярин, да что же, царь, ты стоишь, чего ждёшь, и жертву мне не воздаешь? Когда пойдёшь ты во дворец, то созови малых детей, и пошли их по граду гулять от двора ко двору, щедровать и песни петь, нынче уж личень день да Щурав -день. Кто им подарок подарит, жив будет тот до старости, здоров он будет целый год. На ниве у него бела пшеница на лозах белые гроздья, в саду червоны яблоки, а во дворе бело сукно, а кто подарка не подарит, не будет жив до старости, и здоров не будет целый год; и нива его высохнет, пшеница не уродится и бел гроздья и красны яблоки .» Перуница Юда так говорит, и царь ей тут жертву воздает, а Юда осмотр чинит, и смеётся тут сердцем она дрогнула, что ей царь жертву воздает, и дала ему белый венок, позлаченый:» Держи, царь, белый венок за благаволие, а как встретиш Суру Ламию, и захочет тебя она проглотить, и поесть, чтоб ты навеки запропал вытаскивай белый венок, позлаченый, и венком в неё ты попадёш, а сам царь быстро скроешся.» Вернулся царь во дворец, и лишь вошел он в крепкий град, взашло тут ясна Солнышка, а с Солнцем же и личень день Щурав -день. И собирал малых детей, девченочек, и посылал их щедровать, да песни петь.
Когда ходили по дворам, дети пели следующую песню…..