СКАЗ О СМЕРТИ И ОГНЕННОМ СЕРДЦЕ. ЧАСТЬ 1.

Слушай сказ! Ничего не скрою!

И торжественно, в тишине

Я тебе поведаю тайны

О Боге и жизни людей на Земле!

Не спеши говорить, что нет смысла

Знать нам сказы былых времён…

Нет, всё осталось таким же, как прежде…

А в Глубинах — сияет Он!

Он — Бог! Он — Единый, Вселенский!

Он есть Свет! Он — Любовь!

И тот, кто Его познáет, —

В Его Свете рождается вновь!

Познавший Его — Своим Сердцем —

Открывает идущим пути,

Мудрым Знаньем, Великой Любовью

Светит всем, кто решились идти!

Жила-была девушка Алёнушка. Пока её роди-тели были живы, они все вместе жили счастливо и радостно. Но случилось так, что родители её умерли, и Алёнушка сиротой осталась.

Родственница дальняя взяла её в свой дом — большой, богатый. Только не было Алёнушке там хорошо. Жила она в доме том, как прислуга.

А попрёки были единственной наградой за её труды.

Родственница та очень до всего была жадная! Сделала она из своего дома — гостиницу, двор постоялый. А у Алёнушки даже комнаты своей не было. Спала она в чулане, который при кухне был.

В гостинице той путники могли заночевать, отобедать, отужинать — по дороге в град сто-личный или из него. С утра до вечера работала Алёнушка, не покладая рук: и мыла, и стирала, и убирала, и печи топила, и воду носила, и еду готовила, и ткала, и вышивала. На все руки была Алёнушка мастерица, больше всех других слуг делала, да только редко видела она за труды свои благодарность, доброе слово редко слышала, да и то лишь от людей проезжих-гостящих. А хозяйка вечно Алёнушку только бранила. Что ни сделает Алёнушка — всё ей мало! «Взяла сироту и нет от неё проку, нет благодарности!» — ворчала она постоянно.

А Алёнушка добрая была да ласковая со всеми, на слова обидные не обижалась, на несправедливость не сердилась.

Но хотелось ей, чтобы в жизни её случилось что-то светлое. А ничего такого не происходило.

Только на рассвете было у Алёнушки немного радостного времени, когда шла она за водой к реченьке, умывалась и встречала восход солнышка.

И улыбалось солнышко Алёнушке! И Алёнушка солнышку улыбалась!

И думалось Алёнушке о том, что, наверное, где-то есть жизнь счастливая, привольная да ра-достная. Да как ей эту жизнь отыскать?

Когда становилось Алёнушке особенно грустно или трудно, то вспоминала она, как радостно солнышко всему улыбается, как ласкает оно лучами своими все существа, и легче ей становилось.

Однажды на рассвете показалось Алёнушке, что свет солнечный ярче обычного сияет, словно есть рядом Кто-то Невидимый.

И позвала Алёнушка:

— Где Вы, прекрасные Боги? Как мне рассвет привнести в жизнь мою? Как понять мне всё то, что не ведаю? Как научиться жить в счастье и в Свете?

… И показалось Алёнушке, что свет вокруг засиял ещё ярче. И подумалось ей, что услышаны её слова.

Но прошли день, другой, а ничего не происходило и не менялось. И позабыла Алёнушка о случае том.

Вскоре приехал в их селение гонец царский и объявил, что болен царевич-наследник болезнью неведомой, и тот, кто найдёт лекарство от той болезни, получит злата, серебра, каменьев драго-ценных столько, сколько унести сможет.

Услышала про то и Алёнушка и огорчилась за царевича: «Думала я, что беды только у бедных бывают, а вот выходит, что даже царский дом не обходят стороной несчастья».

А потом так случилось, что остановился на ночлег в доме том путник молодой. По всему видно было, что человек он знатный, да на показ знатность и богатство свои не выставляет. Держался он спокойно и вежливо. Заплатил хозяйке золо-том. И столько заплатил, что та сама не своя от довольства стала, стараясь угодить. Но молодой путник поднялся в свою комнату, просил подать ужин и более его не беспокоить.

Алёнушка принесла гостю ужин и хотела было уже идти. Да тут путник вдруг побледнел, по-шатнулся и, опираясь рукой о стол, с трудом опустился в кресло.

Алёнушка подбежала, испугавшись за гостя, помогла ему лечь на постель.

— Вам плохо? Может быть, лекаря позвать?

— Нет. Не беспокойся! Не надо лекаря, я их многих повидал! Ещё один ничего не изменит. Я скоро умру, но не прямо сейчас, у меня ещё есть немного времени. Ты не сможешь мне помочь, и никто не сможет! Ступай… Нет, погоди немного, просто посиди со мной, если можешь.

… Алёнушка села рядом с постелью больного и стала слушать его так внимательно и заботливо, как умела. И ещё лаской, теплом, любовью сер-дечной словно обняла.

Молодой путник заговорил:

— Ты меня не знаешь, я не знаю тебя, мы никогда более не увидим друг друга, и оттого я могу поговорить с тобой свободно и поведать обо всём, что тяжестью лежит на душе.

Ты ещё так молода, что, наверное, не сможешь меня понять. Но, быть может, от этого, а быть может, от чистоты твоей, мне легко говорить с тобой. Я смогу сказать тебе даже то, что пытался скрыть от самого себя: те мысли, от которых мне хочется бежать и бежать. Да не получается убежать…

Я — царский сын. Я жил без забот много лет и даже не задумывался о том, зачем я живу. Я вкушал на золоте изысканные яства, мой слух услаждали лучшие певцы и музыканты, мне все прислуживали и угождали. Но вот смерть постучала в мои двери… Лучшие врачи сказали, что мне осталось жить не больше двух или трёх месяцев. И вот вся бессмысленность моей жизни откры-лась передо мной!

Мне показалось, что смерть пришла ко мне раньше срока. Ведь я ещё молод! Я ещё ничего не успел! Я даже ещё не понял, зачем живу, а вот уже конец так близок! Я не хочу умирать!…

Прежде смерть, например в сражении, казалась мне геройством и не заставляла задуматься о смысле жизни. Я тогда не ощущал реальность смерти, но видел лишь подвиги и славу. Но я даже не имел того, за что воистину не жаль было бы умереть!

Я думал, что царевич должен быть готов уме-реть за свою страну. Но я не знал своего народа, не научился любить свою страну! Только теперь, путешествуя неузнанным, я увидел беды и проблемы людей моего царства! Если бы я остался жив и стал править, то я, быть может, сумел бы помочь очень многим! Но я уже ничего не успею!

Я уже почти прожил свою жизнь и не сделал ничего важного, нужного!

Принёс ли я хоть кому-нибудь радость, сделал ли хоть кого-то счастливым? Ведь нет!

Мне горько думать об упущенном времени жизни! И страшно думать о смерти! Но я не могу о ней не думать! Ты полагаешь, быть может, что я просто малодушный трус… Но меня гнетёт не только страх неизвестности за порогом смерти, но и бессмысленность всей моей жизни!

Мне не захотелось провести остаток дней в постели — в медленном умирании перед толпой врачей и жалеющих меня родителей! Я не хотел больше видеть скорбные лица! Я не хотел быть объектом для заработка лекарей всех мастей! И я уехал.

У меня осталось очень немного времени, и я должен успеть найти ответы на свои вопросы: «Зачем я жил?», «Зачем вообще живут люди?», «Почему смерть завершает всё?»

… Алёнушка слушала царевича тихо, внимательно, как никто прежде не слушал его. Она взяла его за руку, словно стараясь облегчить страдание. Её нежность, ласка и покой словно отогревали сердце царевича.

— Отчего Вы говорите так, словно смерть уже наступила? Ведь Вы живы, и значит Вы можете ещё многое понять и сделать! Помочь, например, многим людям!

— Что ж, ты права, я попробую!

— Вот, что я придумал: возьми этот перстень. Его я должен был бы отдать своей невесте-избраннице. Пусть я не сумел помочь многим, но помогу хотя бы тебе! Это знак, по которому царь и царица примут тебя как мою жену и наследницу престола. Они не отринут мою последнюю волю. Ты же, со временем, наследуешь власть в царстве и будешь утешением моим родителям на старости их лет! Ибо я это вижу — у тебя доброе сердце! Ты станешь доброй царицей! Ведь ты не понаслышке знаешь тяготы жизни людей! Завтра утром мы обвенчаемся в храме по обычаю нашей страны, чтобы никто не смог оспорить твои права. Я напишу родителям письмо, и они с радостью примут тебя! Потом, когда ты встретишь того, кто полюбит тебя и кого полюбишь ты, ты выйдешь замуж и сделаешь его законным правителем. Вы обязательно будете счастливы и сможете сделать много добра!

Пожалуйста, не отказывайся! Пусть хоть одно доброе дело осветит мою жизнь!

— Чтобы править страной нужны мудрость и сила, а не только доброе сердце! Как можете Вы доверить всё первой встречной?

— Я научился в пути различать людей. И если бы я остался жить, то не искал бы невесты лучше, чем ты. А уж за теми, кто будет давать тебе советы о том, как править, дело не станет — набегут со всех сторон!… И только любящее сердце сумеет определить кто искренен и честен, а кто лишь выгоду свою в тех советах ищет.

— Вы даже не спросили как меня зовут! Разве можно решать такие дела так быстро?!

— Как зовут тебя, избранница моя?

— Алёнушка. Для царевны — имя не подходя-щее… — щёки Алёнушки залил нежный румянец, она опустила ресницы.

— Ну вот и познакомились!

Я — царевич Елисей!

На следующее утро, в храме этого городка состоялся обряд бракосочетания. Только свадьбы с застольем не было. И гостей не было тоже.

Перед тем, как проститься навсегда, Елисей и Алёнушка остались только вдвоём. Они сели рядом.

Алёнушка произнесла:

— Я буду ждать тебя, Елисей! Я верю, что ты обязательно найдёшь ответы на свои вопросы! И что ты обязательно поправишься!

Я полюбила тебя! Я слышала, что девушка не должна такое говорить первая, но я испугалась, что, если не скажу, то ты сам можешь не дога-даться. А теперь ты знаешь — и моя любовь будет с тобой!

— Я тоже полюбил тебя, Алёнушка! Это самое большое счастье за всю мою жизнь!

— А можно я тоже поеду с тобой теперь? — вспыхнув новой надеждой, спросила Алёнушка.

— Нет, милая, тебе не надо со мной ехать! Впе-реди меня ждёт смерть, а тебя — долгая и счастливая жизнь! Я очень хочу, чтобы ты была счастлива, и так да будет!

И ещё — ты можешь сделать очень много добра для всех людей в этой стране! Ты можешь сделать то, что я не успел! Ты будешь это делать и за меня и за себя! А потом ты встретишь достойного юно-шу, полюбишь его, и станешь ему женой.

… Алёнушка покачала головой, смахивая навернувшиеся на глаза слёзы.

Они долго сидели обнявшись…

А потом царевич поехал в одну сторону, а Алёнушка, в красивом экипаже, который нанял для неё Елисей, — в другую.

Царевич Елисей продолжал свой путь и поиск ответов на свои вопросы о назначении жизни и о значении смерти.

Раньше он пробовал как бы бежать от смерти из-за страха перед ней. Но из-за этого смерть словно гналась за ним и везде настигала его. Он постоянно думал о смерти, хоть и старался забыть о ней… Но всё вокруг постоянно напоминало ему о неизбежности этого страшного конца. А его вопросы о смысле бытия так и оставались без ответов…

Теперь царевич решил… больше не бежать, а словно бы двинуться навстречу своему страху: «Если смерть всё равно придёт и очень скоро, то стоит прожить остаток жизни так, чтобы это имело хоть какой-то смысл! И чтобы не было стыдно перед Алёнушкой за то, как я завершил свою жизнь!»

И царевич стал искать достойную смерть.

Он бросался спасать тонущего или входил в объятый пламенем дом, чтобы вынести дитя. Судьба всё чаще предоставляла ему возможность делать добро, и смерть каждый раз отступала, как бы принимая в качестве выкупа готовность царевича умереть за других людей.

Он использовал каждую возможность отдать свою жизнь, спасая других, и смерть раз за разом, казалось, сдавала свои позиции. Смерть больше уже не страшила Елисея, как прежде. Наоборот, память о смерти давала ему смелость и силу, решительность и отвагу! Каждый свой поступок он теперь совершал как последний в своей жизни!

Теперь он старался помогать всем, кого встречал на своём пути, в том числе, и в тех случаях когда для этого не нужно было рисковать жизнью.

Он даже стал забывать о своей болезни, радуясь спасённым им жизням и счастливым улыбкам благодарных ему людей.

А ещё царевич очень часто вспоминал Алёнушку. По вечерам он брал перо и бумагу и писал ей письма. Он рассказывал ей о своей любви, обо всём, что с ним происходило, о том, что он увидел и понял. Но он не отправлял эти письма…

… Шло время. Тяжёлые приступы болезни случались с ним всё чаше. Сил в теле было всё меньше.

Царевич давно раздал все деньги, которые у него были с собой, нуждавшимся людям. Он ночевал теперь на голой земле, накрывшись лишь плащом. Он питался лесными орехами, ягодами и грибами, и лишь иногда тем, чем угощали его люди, которым он помогал.

Он стал походить на бродягу больше, чем на царского сына.

И вот однажды, в одном городе, он увидел приготовления к казни: «Вот опять смерть, и для этого человека она наступит прямо сейчас!»

Царевич поглядел на приговорённого. Тот был спокоен и, казалось, не боялся умереть, хоть он и был молод, и тело его было исполненным здоровья и силы.

— За что его казнят? — спросил царевич у стражей.

— Он поклоняется другому Богу и проповедует лжеучение. В стране не может быть многих вер, иначе царство рассыпется на кусочки!

— За что хотят казнить тебя? — спросил он у приговорённого. — Виновен ли ты, или наветы и клевета недругов привели тебя сюда?

— Я рассказываю людям о Едином Боге и о единых Законах Бытия всего Мироздания — Законах Любви и Добра! Я не вижу в этом вины!

— И я тоже не вижу причины для того, чтобы тебя лишили жизни! Я готов умереть вместо тебя!

… Царевич понимал, что сейчас, если он назовёт себя и прикажет освободить юношу, ему не поверят: палач и стражники лишь обозлятся, глядя на его изношенную одежду и измождённое лицо.

Царевич обратился к палачу:

— Этот человек невиновен, я готов умереть вместо него! Отпустите его!

Палач рассмеялся от такой невиданной ситуации и сказал:

— Это невозможно, бродяга! Но вот если бы у тебя были деньги, то его жизнь можно было бы выкупить. Попробуй найти здесь того, кто согласится помочь этому человеку. У тебя есть целых пять минут!

А ты, — обратился палач к приговорённому. — молись своему «Единому Богу», потому что через несколько минут ты уже не сможешь это сделать!

… «И это — законы моей страны! — ужаснулся в очередной раз царевич Елисей. — Если преступник богат, то он может не страшиться правосудия, если же беден, то праведного суда для него не существует…»

У царевича давно уже не было денег. У него остался только золотой медальон с монограммой. Он полагал, что эта вещица позволит опознать его тело, и его родные смогут узнать о его смерти.

Царевич снял с шеи медальон: — Подойдёт?

Палач с жадностью протянул руку. — Вначале отпусти этого человека!

… Палач снял кандалы с приговорённого. Юноша, ещё с трудом веря произошедшему, спустился по ступеням с деревянного помоста, на котором его должны были казнить.

Собравшаяся поглазеть на казнь толпа начала разочарованно расходиться.

«Интересно, почему люди готовы смотреть на смерть, на страдания других как на развлечение?» — задумался царевич.

Спасённый юноша подошёл к царевичу и благодарил его:

— Я ещё не встречал человека, который с такой лёгкостью был бы готов отдать свою жизнь за первого встречного!

— Моя заслуга не так велика, как ты полагаешь. А вот моя вина, оказывается, намного больше, чем я думал! Моя жизнь почти ничего не стоит: я болен и совсем скоро умру.

— Да, выглядишь ты, действительно, неважно… Пойдём со мной! — произнёс спасённый.

Юноша и царевич пошли в сторону леса, прочь от города.

— Не дорого, оказывается, стоит моя жизнь! — веселился юноша, — Всего лишь маленькая золотая безделушка!

— У меня больше ничего нет… Извини!… — ответил царевич.

— Да что ты, я не о том!

— Расскажи, куда ты меня ведёшь?

— Должен же я отплатить тебе добром за добро! Ты спас мне жизнь, я должен спасти тебя!

— Это ты не сможешь… Давай лучше отдохнём! — улыбнулся царевич без тени печали

— Потерпи, чуть-чуть осталось! Я-то не целитель и не Учитель. Но Тот, к Кому я тебя отведу, — Он всё может!

… Начался дождь. Царевич несколько раз подскальзывался и падал, потом он уже не смог под-няться, и юноша понёс его на своей спине…

В лесу на поляне собирались люди. Они пришли сюда, несмотря на дождь. Они ждали Учителя и пытались разжечь костёр.

Тот, Кого они называли Учителем или Пастухом, говорил с одним человеком чуть в стороне.

Дождь стих, когда юноша с Елисеем приблизились. Но костёр всё равно никак не разгорался.

Царевич вынул из холщовой сумки, в которой теперь умещалось всё его имущество, письма, которые он писал Алёнушке и протянул их, чтобы люди смогли разжечь огонь, обсохнуть и отогреться. Он писал те письма почти каждый день, их было много. «Что ж, пусть хоть эти люди, пришедшие слушать Учителя, согреются!» — думал он.

Но в этот момент подошёл Учитель, простёр руку, и пламя вспыхнуло.

Костёр горел ровно и сильно. Учитель снял свой плащ, расстелил у огня, вложил письма обратно в сумку Елисея, сделал из неё Елисею удобное изголовье. Затем Он помог уложить царевича на это ложе у огня.

Учитель стал говорить с людьми.

… Царевич Елисей понимал, что умирает. Иногда ему казалось, что он уже умер.

Он со стороны видел своё тело, лежащее у костра; людей, сидевших рядом; Учителя, говорившего с ними. Он немного удивлялся тому, что продолжает всё ясно слышать и может всё видеть — словно сквозь лёгкий золотой туман.

Потом люди, слушавшие Учителя, начали постепенно расходиться по своим домам, унося в сердцах покой, любовь и новое понимание о том, как им жить дальше. Каждый почерпнул из беседы что-то своё, ему необходимое, из значимых, но простых и мудрых, слов Учителя.

Царевич запечатлел наиболее ярко как раз то, что жаждал услышать: «Человек не один только раз живёт на Земле в материальных телах. Умирают лишь тела. Души продолжают жить. Покинув тело, душа отдыхает, а затем вновь приходит на Землю, рождаясь в новом теле. И у души есть возможность продолжать совершенствоваться. Именно в совершенствовании смысл жизни на Земле. Но только не помнит человек свои прошлые жизни, чтобы не быть раздавленным грузом ошибок и прегрешений или же, чтобы не возгордиться от достижений и подвигов своего прошлого. Лишь очень немногим позволяет Бог вспомнить о том, кем они были. Это те, кто уже стали взрослыми и мудрыми душами.»

Много также объяснял Учитель о Едином Боге, о том, как надо помогать людям вокруг живущим, о принципах, по которым совершенствуются души…

Всё в мировоззрении Елисея теперь установи-лось на свои места. Он ощутил как хотел бы теперь жить дальше в этом теле!

Он обратился с вопросом к Богу: «Как мне не забыть всё то самое важное, что я узнал уже на самом пороге смерти? Как не забыть мне это, чтобы суметь так жить и другим в этом помочь?»

Но ответа не было…

Костёр ярко горел в ночи, иногда к небу взлетали яркие искры, словно золотыми звёздами, осыпая прозрачную глубину ночи.

Юноша, спасённый царевичем, подошёл к Учителю:

— Этот человек сегодня спас меня от смерти, и потому я принёс его сюда. Можешь ли Ты исцелить его?

— Ты сделал хорошо! Я позабочусь о нём, не волнуйся! Но впредь будь осторожнее в своей проповеди Любви и Добра! Нельзя уговорами и призывами сделать людей ни умней, ни добрей! Есть только один способ для этого: осуществлять Учение своей собственной жизнью! И тогда люди, которым оно нужно, сами потянутся к тебе.

… Юноша ушёл, осмысливая то, как всё услышанное сделать основой своей жизни.

Продолжение следует...