Катание по росе как языческое таинство

Исследователями собран также обширный материал об

обряде«катание/кувыркание по земле» в славянской народной традиции. Безусловно,
этот обряд связан не только с аграрной магией, но и с более древним культом
Земли.[8] Данные о «катании/кувыркании по земле» в славянской традиции включают
различные его виды: святочное — по полу в помещении, масленичное — с гор,
весенне-летнееи по окончании жатвы — по полю (в том числе катание
священнослужителей во время так называемого «хождения в жито» на Пасхальной
неделе, в Вознесение или в Юрьев день) и т. д., среди нихи «катание по росе»
утром в Юрьев день или на Ивана Купалу.
1. «Живая земля»: Катание
«Не космос погодой правит —
Народ поохладел к земле.
Вот она, Матушка, и остывает».[1]
Отношение к Земле как к живому существу и ее обожествление имеют глубокие
корни.[2] Древнерусскому культу Земли, нашедшему отражение в средневековых
письменных источниках, посвящены классические работы С.Смирнова [3] и
В.Л.Комаровича.[4] В круг явлений, связанных с поклонением Земле, входит, в
частности, обычай «исповеди земле», известный новгородским
еретикам-стригольникам в XIV веке и сохранявшийся у старообрядцев в XIX
веке.[5]
Исследователями собран также обширный материал об обряде«катание/кувыркание по
земле» в славянской народной традиции.[6] Безусловно, этот обряд связан не
только с аграрной магией,[7] но и с более древним культом Земли.[8] Данные о
«катании/кувыркании по земле» в славянской традиции включают различные его
виды: святочное — по полу в помещении, масленичное — с гор, весенне-летнееи по
окончании жатвы — по полю (в том числе катание священнослужителей во время так
называемого «хождения в жито» на Пасхальной неделе, в Вознесение или в Юрьев
день) и т. д., среди нихи «катание по росе» утром в Юрьев день или на Ивана
Купалу.[9]
Безусловно, трудно четко разграничить катание «по земле», «пополю», «по траве»,
«по житу» и «по росе» — не всегда в источниках прямо говорится, покрыта ли
земля (поле, трава, жито) росой.Повсеместно распространенная приуроченность
совершения обряда ко времени перед восходом солнца, однако, сама по себе
неизбежнопревращает в наших широтах катание / кувыркание по земле (полю, траве,
житу) именно в катание / купание в росе (особенно в ночьперед праздником Ивана
Купалы, 24 июня ст. ст. — 7 июля нов. ст., но также и в Юрьев день).[10]
2. «Живая вода»: Роса
«Божья роса Божью землю кропит»[11]
2.1. Магические свойства росы
Вода в определенные дни (Рождество, Новый год. Сретенье, в Великий четверг и в
день Ивана Купалы) вообще у славян считалась сакральной, особенно если она
набиралась при соблюдении определенных условий: делать это следовало до восхода
солнца, желательно раньше всех («непочатая вода»), при этом запрещалось
отливатьэту воду из ведра или зачерпывать вторично; следовало также хранить
молчание при перенесении воды в дом.[12] Почиталась священной и роса, о чем
свидетельствуют приведенные В.И.Далемвыражения: «Росою, да через серебро
умыться — бела будешь», «Все мы растем под красным солнышком, на Божьей росе»,
«Без росы итрава не растет» и т. д.[13] В русских говорах зафиксированы
употребления слова «роса» «в сочетаниях, связанных с календарными обрядами,
приметами и поверьями и выражающих веру в то, что роса обладает чудесной
целебной силой (поэтому по ней бегают, валяются, стараются поить коров,
лошадей, чтобы сохранить или дать имсилу, красивый вид и т. п.)».[14]
В славянских заговорах в начальной части текста, известной как«чудесное
одевание», встречается мотив «умывания росою» (наряду с «утиранием» светом,
звездами или зарею),[15] да и вообще росачасто упоминается как субстанция
магическая по происхождению или назначению («прибавленная» св. Егорием или
«выпущенная» его матерью; собранная Богородицей; она «падает» на яблоню
врайском саду; на нее переходят болезни; по ней ходит Богородица и едет Егорий;
ею Христос поливает змей; ее «сбивают» три калеки;«слизывает» солнце и т.
д.).[16]
Роса, использовавшаяся в лечебных целях, отождествлялась, очевидно, с «живой
водой» русских былин и волшебных сказок.[17] Об этом свидетельствует, например,
способ «излечения» былинногогероя Михайла Ивановича Потыка: «Михайла Потык сын
Ивановичон на четырех костях поплыл во зеленый луг, приплывал он ко сыру дубу.
Прилетала птичка райская, садилась на тот на сырой дуб, пелаона песни царские:
«Кто в эту пору-времечко помоется росою с этой шелковой травы, тот здрав
будет». Михаила Потык сын Ивановичумывался росою с этой шелковой травы:
заростились его раночки кровавые, стал он, молодец, здрав по-прежнему».[18]
2.2. «Юрьевская» роса
Согласно традиционным представлениям, роса появляется на растениях лишь после
того, как в Юрьев день земля впервые «растворяется», «раскрывается»; она
выходит из земли (или ее выпускает св. Георгий: «Юрий росу спускает») вместе с
первой зеленью. По мнению Т.А.Агапкиной, «магическое соприкосновение с этой
первой росой становится основной целью ритуальных «хождений в
жито»».[19]«Юрьевская» роса в народных представлениях почиталась целебной:
«Юрьева роса от сглазу, от семи недугов»; «Катаются по росе»;«Будь здоров, как
Юрьева роса!»[20]
В славянской традиции ритуальные обходы полей в Юрьев день повсеместно включали
сбор росы, которую впоследствии использовали, в частности, как лекарственное
средство; сбор росы был направлен также на «отбирание / увеличение урожая,
надоев».[21] Славянские «ведьмы», известные под разными именами, в Юрьев
деньсобирали росу с полей у болгар и у македонцев, у западных славян, в
Карпатах и у восточных славян. У последних сбор росы в ночьнакануне Юрьева дня
производился «цедилкой (тканью для процеживания молока), куском полотна,
подолом юбки, полотенцем, скатертью»; «росу относили в хлев, давали ее выпить
корове иликропили ею скот».[22]
Наряду со сбором росы, по всей территории Украины и Белоруссии на Юрьев день
встречается катание (кувыркание) по земле (повсходам озими), причем
значительная часть юрьевских «хождений в жито» так или иначе связывалась с
росой, а иногда отмечаетсяименно «катание по росе».[23] В Белоруссии рано утром
в Юрьев деньбыло принято ходить росу «таптаць» или «трусыты».[24] Следует иметь
в виду, что вообще один из основных способов «отбиранияурожая» заключается в
том, что «ведьма отправляется в поле вскорепосле того, как на посевы легла
роса, катается по ним голой», а затем собирает росу и использует ее магическим
образом, либопереносит ее в свой амбар.[25] В то же время у русских «катание по
росе» в Юрьев день зафиксировано только в Смоленской губернии:«На Ягорья бабы
выходят толпами в поле и катаются раздетые по полю».[26] По мнению В.К.
Соколовой, «здесь возможно белорусское влияние».[27]
В отдельных славянских землях мотив отбирания молока припомощи специально
собранной росы встречается в верованиях. приуроченных не к Юрьеву дню, а к
Страстному Четвергу (Страстной Пятнице): «сбор росы и трав с чужих полей»,
«волочениеверевки по росе от чужого хлева к своему». Собранной росой «ведьмы
кропили или поили свой скот или обмывали своим коровам вымя», а также варили на
ней «зелье из собранных трав».[28]
2.3. «Ивановская» роса
У русских к XIX — началу XX века сохранились лишь отдельные отголоски
купальской обрядности, «ее основные элементы были перенесены на другие
праздники».[29] Аналогом дня Ивана Купалы на Руси считается Ярилин день
(заговенье перед Петровским постом, 4 июня), отчасти Петров день, но и сам
праздник «Иванов день»был известен повсеместно. Так, например, повсюду в
русской народной традиции сохранился обычай купаться под Иванов день, причем
канун праздника (день церковной памяти преп. Аграфены «Купальницы», 23 июня ст.
ст. — 6 июля нов. ст.) стал сроком, с которого начинали купаться; считалось,
что до этого дня вода еще холодная. Иногда купание заменялось обливанием, но
для северно-русских районов, наряду с купанием, обязательным было мытье
вбане,[30] для чего готовились специальные веники, «в которые вставляли разные
цветы и травы, особенно Иван-да-Марью».[31]
Как известно, участники восточнославянского купальского обряда,
зафиксированного достаточно фрагментарно, плели и одевали на голову венки,
украшались растениями; добывали «живой огонь» и разводили костер, пели и плясали
вокруг него, попарно перепрыгивали через костер, вдыхая дым брошенных в огонь
трав и стараясь не разнимать руки,[32] и, наконец, собирали росу и катались по
ней: в праздник Ивана Купалы ходили «под Иванову росу»,[33] «росу взимать»
(«девичий обычай в ночь на Ивана-Купалу собирать росуи ею мыться, чтобы «парни
гонялись»).[34] В других местах «день Ивана Купалы назывался еще Ярилы.
Обливаются водой, собираютросу (курсив мой. — А. Б.), купаются вместе с
лошадьми».[35]
«Иванова роса» в народной традиции считалась целебной: ее использовали,«чтобы
прогнать всякую болесть», например, промывали глаза и лечились от угрей и
прыщей на лице; в купальскую ночь «собирали в посудину» или в крынки для
молока; водили скатертью по росистой траве и затем выжимали ее.[36] В
календарной мифологии купальского цикла также известен мотив «отбирания
ведьмами молока» при помощи сбора отождествляемой с молоком росы (ночью в канун
Купалы).[37] Б.А. Рыбаков справедливо отмечал: «Множество деталей обряда
убеждает в том, что это празднество Купалы было связано не только с солнцем, в
честь которого зажигались от «живого огня» знаменитые купальские костры, но и с
росой, являющейся ежедневным орошением колосящихся в это время хлебов. В
купальскую ночь черпают росу, умываются росой и даже таскают с магической целью
скатерти по росе».[38]
Встречаются и прямые свидетельства о купании / катании по«Ивановской росе».
Описывая купальский праздник «на Карпатских горах, Судетах и Корнопошах на
пространстве нескольких сот верст», И.П. Сахаров замечает о его участниках:
«После перепрыгивания через костры огней, купаются в росе», а «литовцо-руссы»,
поего словам, называют этот день праздником росы («на росу» они и отправляются
рано утром в день Ивана Купалы).[39] Об именованиипраздника Ивана Купалы «росою»
в западнорусских губерниях свидетельствует и В.И. Даль;[40] отмечено купание в
росе в этот день также у гуцулов [41] и в районах контакта восточнославянского
и финского населения.[42]
В описании купальского обряда в «Стоглаве» (1551 год), согласно списку,
известному И.П. Сахарову, прямо говорится: «И егданощь мимо ходит, тогда
отходят к роще с великим кричанием, аки бесы омываются росою (курсив мой. —
А.Б.)».[43] «Наш народ думает. — писал собиратель, — что перескакивание через
огонь избавляет от очарования. В купанье утренней росою они полагают очищение
тела и избавление от болезней».[44]
3. Языческое таинство
«… аки бесы омываются росою»[45]
3.1. Языческое крещение
В Ветхом Завете описаны чудеса с росой, случившиеся при библейском судье
Гедеоне. Сначала, по молитве Гедеона, роса выпала только на расстеленной по
земле шерсти, а повсюду было сухо; в другую ночь «только на шерсти было сухо, а
на всей земле была роса» (Суд. 6, 36-40). В «Речи философа», согласно
Начальному летописному своду (XI век), упоминается об этих библейских чудесах с
росой как о прообразе христианского крещения: «Еже нынѣ крестятся духом и
водою, якоже и Гедеонъ преобрази...» Далее летописец прямо отождествляет росу и
крещение: «роса, еже есть святое крещение».[46] Этот же пример использует в
«Слове о законеи благодати» митрополит Иларион (XI век), комментируя библейский
текст следующим образом: «По всей же земли роса — по всей бо земли вѣра
прострѣся, дождь благодатный оброси, купѣль пакы порождениа сыны своа в
нетлѣние облачить».[47] Схожее понимание росы как благодати Христа находим и в
ряде других известных в Древней Руси текстов, например, в апокрифическом
«Сказании Афродитиана».[48]
Причиной, побудившей как митрополита Илариона, так и летописного греческого
«философа», разъясняя древним русичам смысл центрального христианского
таинства, вспомнить пример из Ветхого Завета и соотнесли росу с крещением, было
особое отношениеязычников к этой приходящей свыше «небесной влаге». Подобно
тому, как Иван Купала является своего рода «двойником» ИоаннаКрестителя,
купание в «живой воде» — праздничной первой утренней росе. еще не освещенной
лучами солнца, в определенном смысле служит аналогом христианскому крещению и
потому связано внародной традиции именно с днем церковного почитания Иоанна
Крестителя.[49] Характерно, что в одном из заговоров, хронологически
приуроченных к купальской ночи, встречается замена традиционной «росы»
«иорданской водою» — водой Крещения Господня.[50]
3.2. Языческое миропомазание?
В древнерусском «Слове о злых женах», известном в единственномпсковском по
происхождению списке 70-80-х годов XV века (РНБ. НСРК, F. 312. Л. 142 об.),
русалки названы «мироносицы адовы», причем из описанной сцены очевидно, что речь
идет о русалках не как о мифологических существах, а как о реальных
участницахязыческих игрищ — «русалий»: «Видѣвъ русалкы по граду идуща ирукавома
прѣгыбающемъ, и рече: «Се суть мироносицы адовы идуть къ отцю своему
Сотонѣ»».[51]
Эта сцена становится понятнее только в контексте того фрагмента поучения, в
центре которого находится «образ автора», поистинес «кинической»
безжалостностью осуждающего весь мир вокруг себя, смеющегося, наряду с
«русалками», над иконописцем, скоморохом, должником и толстым человеком.[52]
Учитывая, что лексика данного фрагмента поучения свидетельствует о его
оригинальном (непереводном) происхождении,[53] можно представить себе
древнерусского (псковского?) книжника, сидящего в разгар языческих празднований
«верхушки лета» (наверное, купальским утром) накрыльце своего дома и
наблюдающего возвращающихся из-за города (потому что он особо отметил их
появление в городе) участниц ночных игрищ. Интересно, что в других
древнерусских письменных источниках встречается слово «русалии» (в том числе в
значении«исполнители обрядовых игр»),[54] но, в отличие от нашего текста,
отсутствует слово «русалки» — как в значении «мифологические существа», так и в
значении «участницы русальных игрищ».[55] Согласно Этнографическим материалам,
собранным в Полесье и в южнорусских областях, русалки нередко отождествляются с
ведьмами, особенно в тех районах, где пребывание русалок на землеприурочено к
купальскому циклу,[56] а ведьмы, как мы знаем, — это те самые «участницы
купальских игрищ», катавшиеся по росе в ночьнакануне Иванова дня.
По мнению Б.А. Рыбакова, «связь росы с русалками не подлежитсомнению», а
русалии, в свою очередь, «в Древней Руси были кульминационной точкой народных
языческих празднеств».[57] В болгарских и молдавских текстах встречается
представление, чторусалки обитают в росе, что связывается Т.А. Агапкиной с
возможностью «народно-этимологического сближения в рамках болг. русалии — росен
«название цветка» и «росистый» — роса, связывающего русалии как с
водной, так и с растительной стихией. В то жевремя роса (особенно первая,
ранняя роса, выпавшая в определенный праздник) воспринимается в традиционной
культуре как средоточие плодоносящего начала».[58]
Понятно, почему участницы «бесовского игрища» направляются, с точки зрения
христианского книжника, к «сотонѣ», но почемуони названы «мироносицы адовы»? Напомню,
что евангельские мироносицы — это святые жены, пришедшие ко гробу Христа, чтобы
помазать его благовониями (Мк. 16,1; Лк. 24,1). В церковнойтрадиции
миропомазание — это второе, вслед за крещением, христианское таинство, в
котором сообщается благодать, укрепляющаячеловека в духовной жизни, а миро —
название вещества, употребляемого церковью в этом таинстве.[59] Думается, в
данном текстеимеется в виду, что «мироносицы адовы» несут какое-то конкретное
вещество — языческое «миро». Что же это за «анти-миро», «мироадово», по мнению
древнерусского автора?
В свете приведенных выше материалов можно полагать, чтоэто — «живая вода»
языческой традиции, роса, собранная во время купальских русалий. Вполне
вероятно, что в «спущенные» до землирукава «плясуний-русалок» собиралась
живительная роса, потому они и были названы «мироносицами адовыми» с отогнутыми
рукавами.[60]
В таком случае праздничная роса, хотя и косвенным образом(через сближение с
миром), оказывается сопоставленной древне-русским книжником с христианским
таинством, на этот раз с миропомазанием, а не с крещением (ср. раздел 3.1).
Этот пример также позволяет нам говорить об обряде «катания в росе» как о
языческомтаинстве, выполняющем функции, аналогичные миропомазанию.[61]
Известно и другое значение слова «таинство», связанное с сокровенностью,
потаенностью обряда. Думается, сравнительно небольшое количество
зафиксированных этнографами и фольклористами свидетельств бытования у славян
«катания по росе», объясняетсятем фактом, что этот обряд граничит с традиционно
осуждаемой свободой в отношениях мужчин и женщин (недаром считалось, чтов
купальскую ночь возможны некоторые действия, запретные в остальное время).[62]
4. Обсуждение и выводы
«Не мытьем, так катанием»[63]
Полагая, что «катание по росе» в ночь на Юрьев день и на Ивана Купалу
являлось языческим «таинством», сохранившимся в народной традиции как
непосредственно в изначальном виде, так и в редуцированных вариантах — в
«катании / кувыркании по земле» содной стороны, и в «собирании росы» — с другой,
мы склонны усматривать несколько иной смысл в насильственном катании
священнослужителей, чем это принято в научной литературе.[64] Как отмечается в
этнографических описаниях, «крестьяне (обычно женщины) просили священника или
дьячка поваляться на земле, чтобы«снопы были тяжелыми», «посевы
тугными» и под.; если же священнослужители отказывались это сделать, их
валили на землю и катали насильно».[65] На наш взгляд, обычай «катания»
священнослужителей — это не только отголосок древнего «катания» жреца (волхва)
как проявления аграрной магии, но и факт актуальнойрелигиозной полемики,
насильственного приобщения представителя другой, христианской веры к
продолжающим бытовать в народе языческим обрядам.
До сих пор мы оставались в рамках славянских или древнерусских сведений о
языческом обряде «катание по росе». Существенно, однако, что аналогичные обычаи
известны также у многих других европейских народов: собирание росы, умывание
росой людей иживотных, катание или хождение босиком по росе производилось в
ночь перед днем св. Георга, 1 марта (Новый год) и 1 мая (Вальпургиева ночь),
Троицей и Духовым днем, а чаще всего — перед днем Иоанна Предтечи. Такого рода
обряды встречаются у австрийцев, болгар, греков, испанцев, итальянцев, лопарей,
немцев, французов, народов Бельгии, Нидерландов, Скандинавии, Швейцарии и бывшей
Югославии.[66]
В Наварре пройти босиком или голым через росистое поле дляизлечения от болезней
называлось «санхуанизироваться» (sanjuanarse).[67] На наш взгляд,
«катание/купание в росе» (можно использовать и солидно звучащий термин
«санхуанизация») относится к древнейшим обрядам индоевропейцев и является
языческим таинством (мистерией). Судя по славянским материалам, после
совершения магических действий участниками обряда может достигаться некое
трансперсональное состояние сознания, сходное с глубокими мистическими
переживаниями. Существуют многочисленные рассказы о чудесах, происходящих в
купальскую ночь или на рассвете дня Иоанна Предтечи: по земле расхаживают духи
и ведьмы, а звери и деревья говорят по-человечески, цветет папоротник, земля
открывает клады, растения переходят с места на место, из леса выходит змеиный
царь с золотыми рожками, муравьи сбивают волшебное масло, солнце на восходе
начинает «играть» (переливаться всеми цветами, необычно двигаться, «бороться со
змеем» и т. д.), вода превращается в вино или замирает, и наконец, небеса
«открываются».[68]
Язык сохранил множество косвенных свидетельств о значении купальского катания
по росе. не вполне ясных без привлечения этнографического контекста. К числу
таких примеров мы предлагаем относить известные всем выражения: «катать во всю
Ивановскую»,[69] «Не мытьем, так катаньем»[70] и, наконец, «Мать-сыра земля».
т. е. орошенная и оплодотворенная небесной влагой земля,[71] к которой
припадают язычники.
Для более глубоко понимания «катания по росе» важно рассмотрение контекста его
совершения. В этом обряде соединились черты культа двух стихий Мироздания —
Земли («катание по земле») и Воды («почитание росы»), как в «перепрыгивании
через костер» соединяются культы двух других стихий — Воздуха («прыжки») и Огня
(«костер»). Во всяком случае, для славянского купальского обряда очевидна
«парность» «перепрыгивания через костер» и «купания в росе».[72] Подобно тому,
как роса в купальскую ночь — это «живая вода», огонь купальских костров — также
«живой», т. е. добытый трением.[73] Но ритуальные костры разжигались и весной,
в том числе «юрьевские» костры известны на Карпатах, в Словакии и Хорватии.[74]
Возникающее в результате совмещения обрядов, связанных с перепрыгиванием костра
и катанием по росе, единство — обращение ко всем четырем стихиям Мироздания —
свидетельствует, на наш взгляд, об изначальности этой «парности».
Для игумена же псковского Елеазарова монастыря Памфила, автора Поучения о
праздновании дня Иоанна Предтечи (1505 год), ночной купальский обряд
представлялся следующим образом: «Женам же и дѣвам плескание и плясание… и
хрептом ихъ вихляние, и ногам ихъ скакание и топтание; ту же есть мужем же и
отроком великое прелщение и падение».[75]

Бобров А.Г.