Интересные рассказы. ПО СЛЕДАМ ДОМОВОГО. часть 1.

Радмиру было 15 лет, когда он впервые столкнулся с жителями потустороннего мира. В тот день он собирал в лесу грибы и сам не заметил, как заблудился. Долго он плутал по лесным тропкам, каждый раз замечая, что ходит по кругу. Ночь застала его в чаще. Прижавшись спиной к дереву, мальчик рассуждал о том, как он погибнет — от когтей лютого бера или от острых волчьих клыков. Не сразу он заметил, как лежащая в десятке шагов от него, коряга, с тихим скрипом потянулась и приняла вертикальное положение. В темноте был различим лишь силуэт, смутно напоминающий человеческий, но спокойней от этого не становилось. Коряга оглянулась по сторонам и, заметив, вжавшегося в ствол дерева, мальчика, неспеша двинулась к нему, с трудом передвигая конечностями. Когда она приблизилась к нему вплотную, Радмир зажмурил глаза и закрыл лицо руками. Страх перед неизвестным — самый древний страх человека, который и через тысячи лет не оставит его. Можно перестать бояться волка, узнав его повадки, можно перестать бояться молнии, узнав, как спастись от нее. Но перестать бояться неведомого — не под силу человеку. Так и тогда, древний ужас окутал мальчика своим черным одеялом, не позволяя даже пошевелиться. Коряга наклонилась и дотронулась до Радмира одной из своих веток.

— Ч-ч-ч-челове-е-е-ек, — протянула она каким-то свистяще-скрипучим голосом. Только сейчас мальчик увидел, что чуть выше места, из которого исходил звук, в темноте бледно поблескивали два огромных глаза. Каждый размером в его голову, зрачки двигались независимо друг от друга, чем-то напоминая глаза жуков-богомолов, которых они с друзьями ловили в поле.Ветка существа оплелась вокруг шеи ребенка и стала медленно сжиматься, перекрывая ход воздуха в его легкие. Цветные круги уже поплыли перед глазами, когда откуда-то послышался негромкий голос.— Оставь его, Вереск.Петля на шее остановила свое движение.— Я сказал — оставь, — твердо повторил голос.Ветка ослабила давление и соскользнула вниз, больно царапнув Радмира по щеке.— Поч-ч-ч-ч-ему-у-у? — просвистело существо, обернувшись к кому-то за своей спиной.— Не спорь, Вереск, я с ним сам разберусь, а ты ступай.Коряга наклонилась прямо к лицу мальчика и, впервые сфокусировав на нем свои страшные зрачки, что-то неразборчиво скрипнула. Затем, медленно разогнувшись, она развернулась и нехотя побрела в лес.Угасающее сознание мальчика, успело оставить в памяти лишь силуэт невысокого старичка, на фоне лунного света, кое-где пробивавшегося сквозь кроны деревьев.Очнулся он утром, на опушке леса. Рядом стояло лукошко, полное грибов.С тех пор прошло пятнадцать лет, и за это время он еще никому не рассказал о том случае в лесу. Но со временем люди в деревне стали замечать, что если вдруг у кого-то потеряется корова или случится беда и, к примеру, заболеет человек неизвестным недугом, или начнут вещи пропадать, либо скот помирать — нужно идти к Радмиру. Многие считали его навьим и плевались ему вслед, другие — божьим человеком. Но за помощью обращались и те, и другие. Сам он спокойно относился к своей славе и всегда шел навстречу тем, кто звал его на помощь. Так и сейчас, он не спеша шагал за своей гостьей к ее дому.— Ну и что случилось-то, баб Дусь?— А зайди, да глянь, — ответила старушка и приоткрыла дверь. Тут же, в дверь с другой стороны, влетело что-то тяжелое и, отлетев, покатилось по полу с глухим стуком.— Кажись, кочерга, — проговорил себе под нос парень.— Чур меня, чур! — заверещала бабка и отступила на пару шагов назад.— Ты, бабуль, пойди пока у соседки посиди, — задумчиво произнес Радмир, глядя на дверь.— Ага, ага, пойду, — ответила баба Дуся, задом пятясь к калитке.Молодой человек проводил ее взглядом и, убедившись, что та вышла со двора, толкнул дверь. Тарелка просвистела мимо уха и вылетела на улицу.— А ну, цыц! — рявкнул Радмир и вошел в избу. Глазам, привыкшим к темноте, даже в тусклом свете догорающей лучины, комнату было хорошо видно. Кикимору он увидел сразу. Та сидела на белой печи и зыркала своими, слегка светящимися глазюками, по сторонам, в поисках очередного предмета, которым она собиралась запустить в незваного гостя. Молодой человек спокойно прошел к столу и присел на лавку. Подперев рукой голову, он, со скучающим видом, принялся рассматривать скатерть. Кикимора притихла от такой наглости, но через несколько секунд, придя в себя, аккуратно слезла с печи и на цыпочках подошла к столу. Радмир, прикрыв глаза рукой, наблюдал за ее действиями сквозь щель, оставленную между пальцами. Ростом она едва ли доходила ему до пояса. Худая, как щепка, с растрепанными волосами, она, зацепившись корявыми пальцами за краешек стола, залезла на него и села прямо на скатерть.— Уходииииииии!!! — вдруг, каким-то низким загробным голосом проревела она ему прямо в лицо.Радмир нехотя убрал руку от глаз и подпер ею подбородок.— Чего орешь, болезная? Не глухой. Да и вижу тебя прекрасно. Что случилось-то, рассказывай? — скучающим голосом произнес Радмир.Нежить выпучила свои глаза и, кажется, на секунду потеряла дар речи. Затем быстро придя в себя, она набрала воздуха и дом содрогнулся от страшного воя. На этот раз ее голос стал высоким и писклявым. Радмир поморщился и поковырял пальцем в ухе.— А по-русски если? — спросил он, — я эти ваши пищалки вообще не понимаю. Еще и слышу потом плохо. Говори уже, чего взъерепенилась? Обидел кто?Кикимора была удивлена. Наклонив голову, она смотрела на Радмира непонимающим взглядом. Он, в свою очередь, смотрел на нее.— Ты меня видишь что-ли? — спросила она уже своим, слегка хрипловатым и скрипучим голосом.— Еще как, — улыбнулся Радмир.— И что, не страшно что-ли?— Неа. Бывают и пострашнее. А ты молоденькая еще, симпатичная такая.Кикимора замолчала. Вряд ли за свою жизнь она хоть раз слышала похвалу в свой адрес. А из уст человека, это вообще звучало дико.— Чего буянишь-то? — снова спросил парень, — нашла кого охаживать! Бабка — божий одуванчик… Чего ты ей покою не даешь? Насолила чем?— Да плевать я хотела на твою бабку, сто лет она мне не нужна! — обиженно пробурчала Кикимора.— Ну, а чего тогда? Настроения нету? Вожжа под хвост попала?— Чего-о-о?— Да ничего, говорю, хорош тебе тут всякие непотребства творить, да старых людей пугать. Иди, вон, главу нашего постращай. Авось, да и жизнь у нас в деревне наладится. А то ворует, как этот самый… Да все ему с рук сходит.— Ты мне еще по указывай! — вскрикнула Кикимора, — не нужна мне твоя бабка! Еще чего! Делать больше нечего! Не на нее я злая.— А на кого тогда?— Не твоего ума дело, — нежить отвернулась от Радмира и свесила маленькие ножки со стола.— Ну, как знаешь. Не хочешь говорить — не нужно, — парень встал из-за стола и направился к выходу, — я то тут многих знаю, и ваших тоже, мог бы и помочь, но раз не надо, так не надо.— Кого знаешь-то? — через плечо спросила Кикимора.— Да какая разница? — ответил Радмир и потянул на себя дверь.— Постой, человек.Парень улыбнулся, но быстро спрятав улыбку, снова напустил на себя скучающий вид.— Ну чего?— Беда у меня тут…— Сочувствую.— Да присядь ты!Радмир нехотя прошел через комнату и снова присел за стол.— Ну?Кикимора помялась и, закрутив на длинный палец локон грязных волос, повернулась к парню.— Муж мой пропал. Ушел куда-то вчера еще, да нету до сих пор.— Домовик? С этого дома?— Нет, кипятка тебе в сапоги, с чужого! — Кикимора махнула рукой, — с этого конечно же! Я что, на блудницу какую похожа? Чужих мужиков к себе таскать?— Да вроде нет, не похожа, — честно ответил Радмир.— Ну вот и весь сказ. Ушел и нету до сих пор. Уже и не знаю, что и думать.— Домовик из дома?.. Да уж, странно это…— Поможешь, а? — спросила Кикимора жалостливым голоском, — уж больно он мне люб, затосковала я без него. Уж что и думать — не знаю. Все думы по передумала.Радмир вздохнул и посмотрел на собеседницу.— Может и помогу. Только ты тут переставай буянить. Бабульку не пужай, договорились?— Договорились, договорились! Ты мне только найди его, мил человек!— Ладно, — кивнул Радмир, — поищу, поспрашиваю. Но только завтра! Сегодня поспать еще хочу чуток. И это… Приберись тут, что раскидала, по местам расставь, поняла?— Хорошо, только ты постарайся…— Да отстань ты! Сказал — поищу, значит — поищу, — Радмир встал и, не прощаясь, вышел из дома.— Все, бабуль, иди домой, да спать ложись. Никто тебя не потревожит.— А что ж там было-то, сынок?— Да кошки. Через окошко влезли, наверное.— Это что ж за кошки-то кочергой кидаются?— Ну, вот такие кошки, баб Дусь. Я почем знаю? Все, пойду спать.Радмир махнул рукой и направился в сторону своего дома, оставив старушку наедине с мыслями о кошках, бросающихся в людей тарелками.— Где ж искать то мне его теперь? Ладно, завтра придумаю что-нибудь. Утро вечера мудренее.Радмир вернулся домой уже за полночь.— Где ж мне беглеца то этого искать? — сказал он сам себе, укладываясь на лавку, — с такой женушкой, кто угодно сбежит. Я б точно смотался. Небось жизни ему совсем не дает. Вот интересно, что его заставило на ней жениться? Хотя, что уж там… У нас, у людей, разве не так? Иной раз посмотришь на парочку и думаешь — как же вас угораздило то? Вот живет себе человек, а потом — раз! И мысль в голову — что-то скучновато, а не найти ли мне человека, который душу из меня вынет, пилить будет каждый день, орать на меня? Много ж таких семей… Не все конечно, большинство — хорошие, да примерные. Живут в ладу и радости, и соседи у них всегда хорошие, и дети воспитанные. В доме порядок всегда.Радмир повернулся набок и открыл глаза.— Ты вот, к примеру, почему не женатый, а?Темнота ответила ему тишиной и поскребыванием мышинных лапок где-то в подполе.— Спишь что-ли? — молодой человек вздохнул, — ну спи. И мне надо бы выспаться.Дремота уже стала окутывать его сознание, показывая какие-то разномастные картинки и отрывки диалогов, как одна мысль, внезапно пришедшая в голову, заставила его вскочить с лавки.Радмир подскочил к столу и, трясущимися руками зажег лучину. По стенам комнаты заплясали тени. Но не те, которые он хотел увидеть.— Домовой! Где ты? Покажись!Снова тишина. Радмир кинулся к печке и аккуратно достал с нее блюдце. Молоко было нетронуто. Поставив его обратно, он быстро оделся и выскочил на улицу.